- Не знаю, - Литка всё же справилась со слезами и теперь, как обычно, мягко, спокойно улыбалась. - Но этого и не надо знать. "Нужен" очень странное понятие. Его разрушает ответ на вопрос зачем. Если бы я знала, зачем Ты мне нужен, мне нужен был бы уже не Ты, а какие-то твои действия, поступки или слова. А так, выходит, Ты нужен мне, что бы Ты не делал и что бы не говорил. Сам Ты. Весь. Я снова усложняю?
- Скорее всего. Но я уже научился тебя понимать, - улыбнулся Демон в ответ. - Как называется то, что происходит после того, как поймёшь, что испугался напрасно? Ты бы, наверное, определила это, как маленькие пузырьки, которые бегают внутри тебя. И кажется, что и сам можешь бежать, не останавливаясь, сколько угодно долго.
- Это "радость".
- Я радуюсь.

Жизнь в очередной раз наладилась. Литка мурлыкала песенки, в свое удовольствие обустраивала пещеру и по традиции большую часть времени проводила на кухне. Дез смотрел сквозь пальцы на новые настенные украшения (ему даже нравилось), крутился рядом, когда она готовила, чтобы по ходу всё попробовать, и не уставал себе удивляться. Никогда не замечал за собой, чтобы земные привычки столь активно проявлялись внутри Горы. Но счастливее всех чувствовал себя Кор. Как только желтопузик понял, что никто не будет ругать его за излишнюю болтливость, он начал всё чаще выбираться из-за шкафа, где отсиживался последнее время. Постепенно, ящерица осмелела окончательно. К Кору вернулась привычная уверенность в себе. В разговорах (когда всё же говорил) он вновь начал выступать провокатором и порядочной язвой. Макраме им с Литкой надоело, и теперь оба увлечённо осваивали ледяные скульптуры и настенные росписи. Совершенно непредсказуемо к ним порой присоединялся Дез, не забывая предварительно побурчать, что никакие узоры у него не получатся. Узоры у Демона получались совершенно замечательные. Чаще всего Он изображал наборы геометрических фигур; особенно любил треугольники. Лития каждый раз смотрела на него огромными, восхищёнными глазами (не могла не смотреть). Он смущался и убегал работать. Она рисовала на треугольниках цветочки и таким нетрадиционным способом, они бывали вместе.

Однако вечным может быть лишь то, что спрятано внутри. Внешнее постепенно разрушается. На Земле началась война. Погибших было столько, что даже летучим мышам пришлось позабыть о своих принципах. Они, безусловно, по-прежнему делали перерывы на сон, но, случалось, что в пасмурные дни обходились и без этого. Кроме того, как раз наступила осень. Рассветы были поздними, а закаты, напротив, накатывались с каждым днём всё раньше. Демон почти перестал выходить из рабочей пещеры и совершенно забросил все введённые Литкой традиции. Не пил и не ел. Может быть, даже не дышал. Забыл обо всём, в чём не было физической необходимости.

Появляясь в кухне, Он рушился в кресло, безразличный ко всему и привычно просил рассказать ему сон. Литка рассказывала вместо снов сказки. Она так волновалась за Снежного, что давно уже и сама перестала спать. У него не было времени это заметить.