Он хотел было в запальчивости привычно возразить, но вдруг понял, что это желание - всего лишь затихающая нота чувств последней души из сегодняшней партии - совсем еще юного мальчика, считавшего себя поэтом. И Демон ответил едва слышно, по-своему:
- Не верь в это. Тебя ничего не держит. Ты можешь быть свободна.
- Ты тоже, - она упрямо склонила голову набок.
- Нет! Я не имею права! Если я брошу свою работу, то на Земле никто больше не сможет умереть. Ад наступит для всех. Я всего лишь раб! Уходи без меня…
Она на миг подняла на него глаза. В них промелькнула нечеткая обида, которая, однако тут же сменилась решительностью:
- Я не могу уйти. На земле остался мой муж. Я буду ждать его. Такое оправдание Тебе подойдет?
- Оставь, ты была его седьмой женщиной.
(То, что он знал все и о каждом, иногда пугало. Но лишь на миг, -- о ней он не знал ничего).
- Да, я была седьмой... И последней!
- Мужчины каждый раз по-новому верят в это. Но мужчины быстро меняются. Они каждый раз врут.
- Тогда почему Ты не соврал мне ни разу?
- Выходит, что я не мужчина. И что я никогда не изменюсь. Хотя откуда ты знаешь, что я не врал?
- Знаю... Может, Ты не обо всем рассказывал, но не врал...

Кофеварка настойчиво запищала, сообщая о готовности напитка, и Демон налил себе холодного кофе. Она следила за его движениями: Снежный был коренастым и очень сильным; плотные сугробы его мышц, обтянутые гладкой кожей, прорисовывались как раз в меру и не создавали впечатления бутафории; из одежды - только старые джинсы. Внешне Демон ничем не отличался от обычного мужчины, разве что - глазами. Они бывали такими разными: из синей непрозрачной глубокой воды, из светлого льда, из острых иголок мороза, из инея и цвета метели…
- Мой Демон, - ее голос заметно дрогнул.
Она была похожа на пугливое лесное животное. С глазами большими и настороженными - ночными. Темными, как старые осенние листья. У нее было имя - Лития, - но он редко произносил его вслух. Повторил эхом:
- Твой Демон…