Девочка | Минотавр | Личные вещи | Сказки | Слова | На главную

Так же как сегодня шуршал дождь. Он сидел у окна и работал. Снова включил эту отвратительную настольную лампу. Она ее очень не любила и про себя удивлялась, как Он не замечает, что именно этот желтоватый блеклый свет наполняет жизнь унынием. Но лампа Ему, кажется, нравилась, и на это было нечего возразить. Многое из того, к чему Он привык, менять не хотелось. Потому что изменить это значило изменить Его самого, а Он нравился ей именно таким, каким был. И бескомпромиссным тоже. "Футбол" так и остался единственным словом, которое Он не сумел сдержать. Но, несмотря на молчание, она видела, как медленно отступает пустота, с которой Он тщетно пытался смириться все то время, пока ее не было. В этой победе она больше не сомневалась. Оставалось последнее - Его поединок с самим собой. Но предугадать, кто же победит в нем, было невозможно. Пока. И она просто наблюдала за тем, как Он работал по вечерам и как хмурился, когда удавалось вытащить Его в дождь на прогулку.

Она подкралась к Нему тихонько и нежно поцеловала в висок. Он улыбнулся. Улыбаться Он уже снова научился.
- Так, Ты снова взялся за старое, - с притворной угрозой спросила она, - работаешь без передышек?!

За то время, которое они провели вместе в сумрачной длинной комнате, отрывать Его от работы она решалась так редко. Пожалуй, даже реже, чем целовать. Но в этот дождливый день она поняла, что примет Его независимо от того, кто победит в последнем бое. И после этого решиться на то, чтобы ласково дотронуться ладонью до Его щеки, было уже так просто.
- Завтра я научу Тебя понимать птиц
Он снова улыбнулся в ответ. Понимать птиц, думал он, совершенно ни к чему. Еще Он был почти уверен, что ничего у него не получится. Но Он улыбнулся; потому что тоже не хотел менять ее привычек. Кто знает, может быть, она нравилась ему такой, как была…

Осень, за окошком солнышко. На подоконник упал желтый кленовый лист. Его квадратный мир, скованный углами комнаты, в такую погоду казался совсем неестественным.
- Сейчас осень, Зверь, - с улыбкой напомнила она и бросила Ему красное крепкое яблоко.
"Нелепо, - подумал Он, хватая фрукт на лету, - Что она тут до сих пор делает?"
"Ты вряд ли захочешь понять", - вздохнула и перевела тему:
- Подожди, Ты неправильно ловишь. Ты ловишь его, как шар летящий в Тебя, а это яблоко.
"Разве есть разница?"
"Конечно!!! Одно дело поймать хрустящую, сочную Славу Победителя, при этом не забывая о названии, совсем другое - безымянный круглый предмет, который пытался в Тебя угодить".
- Бросай мне его обратно. Попробуем еще раз.

Она посмотрела в настороженное, сейчас действительно напоминающее зверя, лицо и протянула сложенные лодочкой ладони. Он не заметил робкую искорку надежды, мелькнувшую в собственном взгляде. Послушался.
- А теперь лови. Яблоко, - красная тень снова мелькнула в воздухе.
"Да не хочу я яблока!", - Его рука уверенным движением срезала плод в полете.
- Почти правильно, - восхитилась она, - а чего Ты хочешь? Могу запустить в Тебя (она в поисках обернулась) сухариком.

Так часто задавала этот вопрос, а Он очень не любил на него отвечать. Может быть, просто не знал что ответить. Но Он не хотел яблока. В этом что-то было.

Курсы уколов, которые ей назначали, становились все более агрессивными. Иногда до ее мозга даже долетали голоса советующихся между собой врачей. Все чаще снилась больничная палата по которой как призраки плавали девочки в белых халатах. Она теряла сознание и падала. Однажды (в первый раз) это случилось, когда она жарила блины на ужин. Сковородка неловко вывернулась из руки. Открыв глаза, она обнаружила, что лежит на спине рядом со сковородой, а горячий блин сползает по переднику на пол. Он работал в комнате и, к счастью, ничего не заметил. Позже, когда приступы повторялись, случалось, что Он бывал рядом. И она, оседая на пол и судорожно цепляясь за его протянутые в поддержку руки, выпадала из Его мира в яркую стерильность реанимации одной из городских больниц. В их командные вскрики о кубиках и шприцах, в суету их выжидательного "Она приходит в сознание". Сколько воли требовалось на то, чтобы заглушить их навязчивое вмешательство в жизнь и вернуться обратно к Нему.

Он переносил ее припадки терпеливо. Без испуга, насколько она могла понимать. Бледнеющее лицо, подгибающиеся ноги и обязательную блуждающую, медленную улыбку, которой она каждый раз словно пыталась извиниться за свою слабость. Наверное, Он относил ее безжизненное тело в глубину комнаты, усаживал в кресло и забывал о нем до тех пор, пока оно вновь не превращалось в нее. Впрочем, знать, что происходило в моменты ее обмороков, Она не могла. Может быть, Он садился напротив и терпеливо ждал ее возвращения. Может быть, Ему не хватало всего десятка секунд терпения. Но, когда она открывала глаза, то всегда находила себя в кресле, а Его - за рабочим столом.

Моргнула и очнулась. Лежала в коридоре на полу, свернувшись калачиком. Словно большая кошка. Бездумно перевернулась на живот, потянулась, зевнула, приподнялась на колени. Пол был абсолютно чистым - ни пылинки. Это насторожило ее в первую очередь. Она заметалась по клетке комнаты, Она заглянула в шкаф, схватила за рукав висящий на плечиках свитер. Она попыталась найти Его взглядом в идеально застеленной постели, за прибранным столом с ровными стопочками деловых бумаг и документов. В комнате было пусто. Кроме нее только страх. Желтый, как свет настольной лампы, гудящий, как улей растревоженных пчел. Она, вздрагивая, добралась до кресла, устроилась в нем с ногами и вцепилась в подлокотник, словно детеныш обезьяны в тело мертвой матери. Просидела так немыслимо долго, то и дело ловя в воздухе вспышки фраз. Кто-то требовал больше адреналина, прямо в сердце. Сердце рвалось от испуга на мелкие трещины. Она дергалась и беззвучно вскрикивала от каждого нового укола.

Он вошел, озабоченный своими мыслями. Или возник? Она заметила Его только, когда едва-слышное мысленное приветствие коснулось щеки. Медленно подняла глаза и заплакала. Тихо, как от обиды плачут, спрятавшись под одеяло, дети. Его лицо стало вначале растерянным, потом несчастным. "Ну, что ты!" - только и смог подумать он.
- Я боюсь без Тебя. Хорошо, что Ты здесь, - объяснила, всхлипывая. Она плакала от радости.
"Как же мне избавить тебя от этого?" - всплыло в Его голове.
"От себя?"
"От всего этого!"
"Ни за что!" - упрямо возразила Она и поменяла тему, - Хочешь, устрою настоящую истерику?

Вытерла слезы, улыбнулась, подошла к столу и протянула руку за чашкой. Он смотрел заинтересованно и настороженно. Ее движения были решительными и спокойными. Казалось, почти наверняка, что вот сейчас она разгромит этот фарфор вдребезги - Он даже забыл о своих тягостных мыслях. Чашка на миг оказалась в ее ладони. "Сейчас как шарахнет!" - азартно предположил Он. А она просто разжала пальцы и выпустила предмет. Две половинки, одна с ручкой, другая без, закачались на полу лепестками лотоса. Он вздохнул, точно разочарованный пес, которого хозяин во время ужина забыл угостить сосиской.
- На счастье! - мурлыкнула Она.
Он улыбнулся. Разбитая чашка отвлекла его, и Он совсем забыл о ее слезах, о своих советах, обо всем.
"На счастье!" - согласился украдкой и позволил себе прикоснуться ладонью к ее виску.

позади: 1 | 2 | впереди: 4 | 5 | 6 | 7 | 8 | 9 | 10 | 11 | 12 страницы

Не теряйся: litia@ukrpost.net	Гостевая книга
Я здесь: ICQ 334126147	© Yolika