Девочка | Минотавр | Личные вещи | Сказки | Слова | На главную

Это тоже нужно было попробовать. Она лежала в набранной до краев ванне и курила новую сигарету. Пеньки пепла обрывались с кончика и падали в воду с жалобно-трогательным шипением. Покачиваясь, опускались на персиковый пух ее живота, покрытый крохотными пузырьками воздуха, пускали корни. Дым медленно садился на дно легких. Так же спокойно бродила по коридорам головы мысль о том, что больше она ничего не может сделать, что перепробовала уже всё. Попытки вернуться к Нему оказались тщетными. Тоненький колокольчик надежды затих. Она прислонила голову к поблекшему кафелю - голубым давно не мытым квадратикам с желтым налетом от высохших брызг - и превратилась в растение.

Когда ее нашли (скоро, на следующий же день), вода в ванной уже остыла. Она лежала, перебросив через бортик правую ногу, запрокинув голову и раскрыв немигающие глаза. Грудь и живот покрывала серая взвесь. Пепел - не худшее удобрение для растений. Попасть в квартиру оказалось легко, - Она не закрывала дверь, когда была дома. Ее снова забрали в больницу, теперь уже другого профиля. Рваное сердце больше не собиралось воевать, напротив - работало покладисто и исправно, как старая, смирившаяся с постоянным бесконечным трудом лошадь.

Когда Он оторвал задумчивый взгляд от проектной документации и, вспомнив, обернулся взглянуть на нее, Она усердно набирала петельки на длинные тонкие спицы. Улыбнулась ему со всей той нерастраченной лаской, успевшей накопиться за время разлуки. Без него, в больнице, Она почти разучилась улыбаться. Вдруг медленно встала из кресла, подошла и на этот раз все-таки села к нему на колени, потерлась носом о висок как кошка, прошептала:
- Ну, привет!
Такая несдержанность его порядком озадачила. Раньше Она никогда себе этого не позволяла.
"Как Ты? У Тебя все хорошо? Утром мне показалось, что Ты грустишь", - осторожно подумал Он.
- Ну, что Ты! Я счастлива, - ответила Она, так и не осознав, что с его стороны - это была первая попытка начать разговор. Немая, но такая важная попытка.
- Я так счастлива с Тобой! - повторила Она и заглянула в его глаза.
Он чувствовал себя растерянно, но в то же время радостно.

Утром. Для него это утро было всего несколько часов назад, для нее - несколько месяцев. Ведь время никогда не было измерением. Оно всегда было маленьким зверьком, способным спрятаться где угодно. То проворным, то сонно-ленивым. Иногда оно юркало в чашку с кофе и заставляло опаздывать. Иногда - пряталось в капельнице, медленно и тоскливо забираясь в вены; или бежало вместе с неугомонными строчками интересной книги. Хитрый зверек умел быть разным одновременно для каждого, и пока время изматывало ее своими черепашьими играми, для него оно совершило только один, точный и хищный прыжок, сжав множество дней в миг.

Она лежала в постели рядом с ним и слушала, как Он дышит. Это было очень надежно, и Она продолжала тихо улыбаться в темноте, той открытой и одновременно внутренней улыбкой, которую так сложно сдержать, когда вдруг понимаешь, что жизнь - это на самом деле так просто, так здорово. Что вот это и есть жизнь! Лежать рядом с ним, слушать как Он дышит и знать, что он Жив.

Он никогда не умел спать "рядом". Настолько, что научить его было бы очень сложно. С одной стороны, это отзывалось в ее мыслях недоумением, с другой - это так много значило. Для нее. Втайне, Она все же думала, что непременно его научит, когда придет время, а пока просто придвинулась ближе и положила руку ему на плечо. Почувствовав прикосновение, Он что-то пробормотал во сне, что - не расслышала. Заснула.

Снились перепела. Крохотные крапчатые яички, которые так неудобно было держать в руках. Она присела на корточки рядом с корзинкой и вытащила одно из них поближе к свету. Чуть заметная, аккуратная трещинка змеилась по его боку. "Жарко, жарко, мы пить хотим, пить", - попискивало в мозгу, там, где копошились в постоянном поиске блестящие жучки фантазии. Она поддела ногтем край скорлупки и мозаичный пестрый квадратик, отколовшись, упал на паркет. В образовавшемся окошечке, все еще прикрытом полупрозрачной пленкой, неуловимо пульсировала красная тоненькая жилка. Она взяла скальпель со стола и легко счистила защитную кожицу - последнее препятствие, отделявшее птенца от мира. Ловко, как орех разломила яичко надвое, вытряхнув трепещущее крохотное тельце на приготовленное блюдце. Сгусток полусформировавшегося зародыша подрагивал почти похожими на птицу лапками. Она принялась с интересом изучать его треугольный клюв и уже определимо белый, запятнанный незакрытыми сосудами, пух. "Пить, пить, пить" - глохло в бесчувственных мыслях. Птенчик затих.

Она открыла глаза и вновь зажмурилась от неодолимого отвращения к себе. На столе металлически поблескивал скальпель. В лунном свете крошки от торта на блюдце казались личинками диковинных мух. Его рядом не было. Когда Его не было рядом, ей часто снились кошмары в которых самым страшным существом неизменно оказывалась Она сама. Между тем, Он оставлял ее все чаще. Сегодня Он ушел так тихо, что Она даже не заметила. Скомканную подушку, угол которой Она по привычке сжимала в ладони, Он не решился расправить. Махровая простыня ровным разглаженным квадратом лежала рядом. Иногда ей казалось, что Он устраивается спать скраю только для того, чтобы однажды вот так же бесшумно исчезнуть, но уже навсегда. Она подтянула колени к животу и прислушалась. Когда Она чего-то пугалась или грустила, когда ей было хорошо или уютно, в общем - всегда, когда она чувствовала мир острее, чем стоило бы, или когда она думала больше, чем положено женщине -- Она непроизвольно сворачивалась калачиком. В комнате было тихо. Значит, Он ускользнул совсем недавно. Тишина подчинялась ему, как река руслу и еще какое-то время, после того как Он уходил, напряженно отсчитывала затихающие шаги (а вдруг вернется?) Уверившись, что его действительно нет, и сама куда-то исчезала, а из углов выбирались все более решительные звуки. Но пока было тихо, а, значит, Она прозевала его уход всего на несколько мгновений. Она прижала колени еще плотнее к груди и вздохнула от того, что не успела, как обычно, сквозь прикрытые ресницы незаметно проводить его взглядом. Острое неопределенное чувство (чувство острой неопределенности?) мурашками поползло по спине.

За последнее время (Она уже устала считать дни, недели и месяцы, поэтому не могла определить срок более конкретно) в комнате появилось много новых вещей и книг. Его сознание, наполненное предчувствием будущего боя, затягивало в себя все больше предметов, которые, как ему казалось, могли оказаться полезными. Она поднялась, чтобы прикрыть газетой скальпель - одну из тех опасных штучек, которые стали появляться недавно. Газета шлепнулась сверху, бросившись в глаза названием: "Оружие и охота". Тренировки, постоянные тренировки, которыми Он так истязал себя. Устраивал их по ночам, чтобы Она меньше волновалась, но тайны не получалось. Она ждала его, обычно свернувшись калачиком в уголке кровати. Она ждала его, терзаясь кошмарами и чувством вины, не в силах изменить однажды выбранный путь.

Он возвращался по утрам живым, без тени усталости, изменившимся на какую-то долю дня (к обеду зрачки его неизменно тускнели). Возвращался с теми глазами, взгляд которых заставил бы бежать любого, а Она только бросалась навстречу в попытке сдержать этого зверя, так рвущегося в бой. Сдержать, несмотря на то, что Она ждала поединка больше, чем Он сам. Но и боялась больше, потому что все еще не могла определить, кто же выйдет победителем. Бобслей показался бы просто игрушкой по сравнению с тем, что предстояло пережить ему. А все, что Она могла дать - утреннюю, тревожную и трепетную себя. Сцепиться со зверем, которым Он возвращался, и успокоено затихнуть все тем же комочком, теперь уже беззащитным и полностью в его власти. Как нелепый птенец перепелки.

Она перебралась в кресло и там задумчиво затихла. Его отсутствие Она неистово ненавидела и все же находила в себе силы чувствовать свободу ожидания, которую оно приносило. Одно дело, когда у женщины есть повод ждать и есть право, совсем другое - свобода. Он мог случайно погибнуть, мог не вернуться по какой-то минутной прихоти, ничем не обязанный той, которая только навязывала себя, только надеялась, что вышвырнуть из сознания ее несмелый образ окажется для него не такой-то простой задачей. Повода ждать Он не давал ей ни разу, еще меньше Она имела на это права. Оставалось наслаждаться свободой и по утрам, когда Он возвращался, бросаться навстречу.

Выдвинув ящик стола, Она запустила внутрь руку и попыталась наощупь обнаружить то, что искала. Он часто шел навстречу ее прихотям. Эта была одной из самых трогательных - Она выпросила один из ящиков его стола для своего вязания. Неведомо почему, но Она вообразила невероятно важным, чтобы ее носочки и шапочки с помпончиками (то, что Она вязала чаще всего) хранились именно в его рабочем столе. Вместо уютной, успокаивающей шерсти пальцы наткнулись на тяжелое, мерзкое существо. Твердый, как замороженный угорь, и такой же холодный ствол пневматического пистолета вкрадчиво ласкался к руке. Опять новый предмет. Она взяла оружие в руку и сняла с предохранителя. Она знала, что Он выберет что-нибудь из боевых искусств - помощь накопленных книг и вещей не пригодится. Соперники будут кружить друг напротив друга, выбрасывая лишние движения и отвлекая обманными выпадами. Они станут плести узор боя, как пауки, (мужчины вообще похожи на пауков) - Она знала это. Взвела курок, прицелилась в мишень, висящую на стене напротив. Выстрелила и как всегда не попала в яблочко, хотя на этот раз пуля ударилась от центра пугающе близко, срикошетила и больно клюнула ее в щеку.

Вслед за хлопком выстрела в длинную комнату пробились звуки. Шелест воды в трубах, потрескивание отклеивающихся обоев, приглушенный разговор, шаркающие шаги по несуществующему коридору. Она боялась этих неожиданных обрывков жизни, которые невольно приходилось подслушивать. Грубый выкрик за стенкой заставил ее метнуться в свой уголок кровати и напряженно замереть. Ссора катилась комом, и спустя минуту где-то за пределами комнаты началась драка. Судя по голосам, участвовали в ней только мужчины, человек пять, а то и восемь. Она затаилась, надеясь на то, что отношения выясняют гурьбой, не особо разбираясь, кто за кого. И успела только подумать, что вдруг все напали на одного, вдруг...

Все затихло. Он вошел, уверенный в надежности своего тела, в своей силе и в себе. Она прикрыла глаза, чтобы незаметно встретить его взглядом и радостно броситься навстречу. В незадвинутом ящике стола, поверх теплых мотков альпаки, лежал пистолет. Краешек скальпеля выглядывал из-под газеты.
"Что с Тобой?" - Он едва коснулся встревоженными кончиками пальцев красного пятнышка на щеке.
"Прости, я стреляла" - в ответ подумала Она.
"Родная", -- мысленно выдохнул Он.
Слово, которое значило что-то очень нужное, закачалось невидимым импульсом в предрассветном кружеве нечетких теней и связало их крепче, чем если бы они погибли вдвоем в автокатастрофе. Она знала это.

позади: 1 | 2 | 3 | 4 | 5 | впереди: 7 | 8 | 9 | 10 | 11 | 12 страницы

Не теряйся: litia@ukrpost.net	Гостевая книга
Я здесь: ICQ 334126147	© Yolika